История одного мальчика

У каждого из нас в жизни происходят значимые события и встречаются люди, которые могут натолкнуть тебя на какие-то мысли, или даже изменить твою жизнь.

Когда я прошла обучение методу Томатис, у меня не было четкого представления, чем именно я займусь, какое направление применения метода мне будет интересно, и где я смогу стать максимально полезна моим клиентам. Но, конечно же, с чего-то надо было начинать, и первое, что предстояло сделать, это в принципе рассказать о методе, донести информацию потенциальным клиентам, сделать большое количество переводов т.к. о методе в тот момент никто ничего в России не слышал. Ко мне приходили много иностранцев, взрослых с проблемами вечной усталости, плохого сна и жалобами на память, школьники французского лицея в Москве с проблемами дислексии. Но вот однажды пришел он, молодой человек 4,5 лет, назовем его Жорой. Жора отличался от всех тех детей, которые приходили ко мне раньше: он странно играл, не разговаривал, интересовался необычными вещами, и в принципе ему до меня не было никакого дела. Так, первый раз в жизни, я соприкоснулась с проблемами ребенка с РАС. Его мама оказалась очень интересным и разговорчивым собеседником, а также выяснилось, что она дипломированный психолог и по ее словам, нелюбовь к курсу детской психологии в студенческие годы сыграла с ней недобрую шутку…

Надо сказать, хоть родителей и не выбирают, но Жорику очень повезло с мамой. Аня очень грамотно и своевременно подбирала Жоре методы реабилитации, было ли это следствием профильного образования или внутренней способностью грамотно расставлять приоритеты и выстраивать программу реабилитации для ребенка. Жорик к своему возрасту уже прошел далеко не одного специалиста и плотно сидел на занятиях в самом известном в те годы центре «Наш солнечный мир». Так, благодаря Жоре и его маме, я познакомилась с миром, связанным с проблемами аутизма. Жорика не интересовали игрушки, он все время пытался завернуть ковер и разобрать кресло, что никак не волновало маму, но не могло не расстраивать меня. Жорик не разговаривал и плохо понимал речь, его мама пришла на Томатис за развитием фонематического слуха и развитием речи. Я не знала как сработает метод и каких результатов мы добьемся в итоге. Но у меня, конечно, был профессиональный интерес. Прошло всего-то пару тройку месяцев как я вернулась воодушевленная и окрыленная с обучения из Парижа, а в качестве чтения для души на моем столе лежал «L’Оreille et la Vie» Альфреда Томатиса. Тут еще к слову пришла итальянская семья, которые рассказали про одного из своих детей, про младшую дочь, которая проходила несколько лет назад курс в Италии, после которого наконец-то в возрасте пяти лет заговорила…. Мне было интересно понять состояние ребенка, что с ним происходит, что может сделать для него метод Томатис, чтобы дать ему свободу эмоций и радость общения с нашим миром.

Слова одной моей французской клиентки, которая с горечью произнесла, наблюдая за Жориком: «Un enfant phisiquement robuste, c’est la tete qui est malade» ( ребенок полностью здоровый физически, это голова не хочет работать) прочно засели в моей голове… Так день за днем, в назначенное время Жорик приходил с мамой, задирал ковер, переворачивал кресло и делал какие-то странные вещи, а однажды вдобавок ко всему этому, взял со стола мой степлер и уложил тонким слоем маленьких железочек весь ковер. Представьте мои чувства и эмоции, когда мне пришлось буквально вытаскивать их из ковра….. Так прошли наши первые 15 дней первой сессии.

Когда мама и Жора вернулись после месячного перерыва, Аня рассказывала о том, что произошло с ними нового за то время пока мы не виделись. То, что рассказывала Аня, мне показалось каким-то незначительным и я плохо сейчас помню, что именно она мне рассказала. Тогда, наверное, в силу своего небольшого опыта, я не знала на чем именно акцентировать свое внимание и что увидеть. И мы продолжили дальше. Следующие 8 дней с прослушиванием маминого голоса проходили достаточно спокойно, в основном сидя у Ани на руках. Но однажды Жора пришел с папой… Папа завел Жорика со словами: «Это единственное занятие, на которое он с радостью бежит». И с этими словами папа ушел по срочным делам. Ребенок походил по комнате и уселся в кресло с фигуркой динозавра в руках. В какой-то момент во время прослушивания Жора встал с привычного места и пошел к той самой француженке, забрался к ней на колени, покрутился, слез и пришел ко мне, сделал тоже самое, подтянул ножки, покрутился слез и пошел на свое кресло, завернулся клубочком и успокоился… Это было во время проигрывания диска с записанным Аниным голосом. Он искал маму, он искал безопасность и комфорт, ему была необходима та самая нирвана, про которую писал А.Томатис в своей книге «Neuve mois au paradis». (Девять месяцев в раю). Меня это поразило. Что-то происходило с Жорой, что-то загадочное и необъяснимое.

Вот прошло время, и мы снова встретились. Они пришли как обычно с мамой. Было что-то новое во взгляде Жорика, он как-то по-новому на меня смотрел и улыбался, было что- то живое и теплое в его взгляде. К этому времени мой кабинет обогатился стендом рисунков, поделок и творческих работ. Каково же было мое удивление, когда Жора обратил внимание на девочку, которая приколола свой рисунок на стену, а после этого взял у меня на столе листочек, степлер и корректор. Я уже была готова расстроиться, вспоминая выложенный скобами ковер, но нет, он старательно раскрасил лист белым корректором, оторвал его в аккурат, где было закрашено, прошел по краям скобами степлера и попросил меня повесить его шедевр на стену рядом с другими. Моему удивлению и счастью не было предела. Я с восторгом смотрела то на Жору, то на его творчество. Это был новый Жора, другой, отличный от того, которого я увидела первый раз. Это была самая дорогая работа в моей коллекции.

А дальше было еще много работы, сессий, прежде чем мы все-таки услышали первые слова и предложения.

Сейчас Жоре уже 18, он замечательный. Но я помню его маленьким. Я не знаю, куда бы я приложила свои усилия, стала бы я дальше практиковать Томатис, и получил бы метод в России широкое распространение именно как метод, работающий с задержками развития, если бы не этот случай, который прошел как по учебнику, если бы не Жора и его благодарная реакция на методику, если бы не его взывающие глаза у стены с тем самым белым листочком.

Имена героев истории по понятным причинам изменены, но те, кому она посвящена, обязательно себя узнают…